Для печати

www.skycaptain.com

Над Нью-Йорком конца 30-х снег идет из дырки в небесах, воет сирена воздушной тревоги, а по мостовой, не знавшей еще Годзиллы, печатают нестройный шаг железные роботы ростом с дом. Роботов послал немецкий естествоиспытатель и зоотехник Тотенкопф — бывший вундеркинд и кандидат в нобелевские лауреаты, слишком пристально изучавший устройство бытия и пришедший (не он первый, не он последний, кстати) к такому выводу: чтобы мир стал лучше, надо всех убить.

Правительства замерли в беспомощности, армии бездействуют и толком возразить безумцу умеют на целом свете всего двое: авиатор Салливан (Лоу) и репортерша Полли (Пэлтроу), сентиментальная стерва с локонами, "лейкой" и именем из считалки. Помимо спасения мира эти двое решают еще и другой насущный вопрос: в кабине истребителя, полфильма летящего сквозь черно-белые облака, вступают в противоречие лейтмотивы двух основополагающих авиационных песен — "Первым делом, первым делом самолеты" и "Мама, я летчика люблю".

"Небесный капитан", начатый безработным режиссером Конраном на домашнем Macintosh, а законченный по счастливой случайности в гигантском ангаре с тысячей Macintosh — продукт безусловно высоких, но вместе с тем очень рукодельных, наивных и искренних технологий, какие не снились и, наверное, не приснятся никогда ни Лукасу, ни братьям Вачовски. Имеющий все шансы показаться в пересказе чисто декоративной придумкой, очередным взрывом на складе чьих-то любимых фильмов, на деле "Капитан" оказывается вещью куда более волшебной и непростой, тем самым уравнением, где конечный результат почему-то выходит больше, чем сумма слагаемых. И главное тут — не роботы ростом с дом и не задники из старых фотографий, а эти невозможно высокие отношения в кабине истребителя: он листает свои воздушные карты, она — не на жизнь, а на смерть сражается с желанием поцеловать его в ухо.

© Роман Волобуев